Определение Конституционного Суда РФ от 13 ноября 2001 г. N 260-О "По запросу Совета Республики Государственного Совета - Хасэ Республики Адыгея о проверке соответствия Конституции Российской Федерации пункта 1 статьи 76 Конституции Республики Адыгея"

Определение Конституционного Суда РФ от 13 ноября 2001 г. N 260-О
"По запросу Совета Республики Государственного Совета - Хасэ Республики Адыгея о проверке соответствия Конституции Российской Федерации пункта 1 статьи 76 Конституции Республики Адыгея"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В.Баглая, судей Н.С.Бондаря, Н.В.Витрука, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, В.Д.Зорькина, А.Л.Кононова, В.О.Лучина, Т.Г.Морщаковой, Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнева, А.Я.Сливы, В.Г.Стрекозова, О.И.Тиунова, О.С.Хохряковой, Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи Б.С.Эбзеева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса Совета Республики Государственного Совета - Хасэ Республики Адыгея, установил:

1. Совет Республики Государственного Совета - Хасэ Республики Адыгея просит подтвердить конституционность положения пункта 1 статьи 76 Конституции Республики Адыгея, устанавливающего условия, при наличии которых гражданин может быть избран Президентом Республики, в части требования о свободном владении государственными языками Республики Адыгея. Таковыми согласно законодательству Республики Адыгея являются русский и адыгейский языки. Запрос связан с тем, что решением Верховного Суда Республики Адыгея от 20 февраля 2001 года пункт 1 статьи 76 Конституции Республики Адыгея был признан противоречащим федеральному законодательству, недействующим и не подлежащим применению в том числе в части, касающейся требований о владении государственными языками Республики Адыгея.

Обосновывая свою позицию, заявитель ссылается на статью 68 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно которой республики вправе устанавливать свои государственные языки, которые употребляются в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик наряду с государственным языком Российской Федерации, а также на Закон Российской Федерации "О языках народов Российской Федерации", предусматривающий сферы официального языкового общения с использованием одновременно государственного языка Российской Федерации и государственных языков субъектов Российской Федерации, и на Закон Республики Адыгея от 31 марта 1994 года "О языках народов Республики Адыгея", который, как утверждает заявитель, официально придает русскому и адыгейскому языкам правовой статус обязательного средства языкового общения в определенных сферах.

По мнению заявителя, исходя из указанных нормативных положений, а также статуса Президента Республики Адыгея, такое требование к кандидату на эту должность, как владение государственными языками Республики (русским и адыгейским), является необходимой предпосылкой успешного исполнения функциональных обязанностей Президента Республики Адыгея, а потому не может рассматриваться в качестве дискриминационного.

В обоснование своей позиции заявитель ссылается также на правовые позиции, выраженные в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положений части первой статьи 92 Конституции Республики Башкортостан, части первой статьи 3 Закона Республики Башкортостан "О Президенте Республики Башкортостан" и статей 1 и 7 Закона Республики Башкортостан "О выборах Президента Республики Башкортостан". Как указывается в запросе, в Республике Адыгея вытекающие из названного Постановления требования о закреплении в установленном порядке статуса государственных языков соблюдены, а следовательно, установление требования о знании государственных языков Республики Адыгея как условия реализации пассивного избирательного права на выборах Президента Республики Адыгея правомерно.

2. В Постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от 24 июня 1997 года по делу о проверке конституционности положений статей 74 (часть первая) и 90 Конституции Республики Хакасия, от 27 апреля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положений части первой статьи 92 Конституции Республики Башкортостан, части первой статьи 3 Закона Республики Башкортостан "О Президенте Республики Башкортостан" и статей 1 и 7 Закона Республики Башкортостан "О выборах Президента Республики Башкортостан" и от 10 июня 1998 года по делу о проверке конституционности положений пункта 6 статьи 4, подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 13, пункта 3 статьи 19 и пункта 2 статьи 58 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации выразил правовую позицию о возможности установления ограничений пассивного избирательного права только федеральным законом или в строгом соответствии с ним (когда федеральный закон допускает установление таких ограничений законодательством субъектов Российской Федерации).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, Конституция Российской Федерации непосредственно не устанавливает условия реализации гражданином Российской Федерации пассивного избирательного права при выборах главы исполнительной власти субъекта Российской Федерации. Вместе с тем Конституция Российской Федерации, отнеся к ведению Российской Федерации регулирование прав и свобод (пункт "в" статьи 71), предписывает федеральным органам государственной власти и органам государственной власти субъектов Российской Федерации в процессе реализации их полномочий действовать с учетом того, что каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации (статья 6, часть 2), что все равны перед законом и судом (статья 19, часть 1), что гражданин Российской Федерации может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет (статья 60), за исключением случаев, предусмотренных самой Конституцией Российской Федерации (статья 32, часть 3; статья 81, часть 2; статья 97, часть 1), а ограничения прав и свобод могут устанавливаться федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3), т.е. должны быть соразмерны указанным целям. Поэтому и Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" исходит из того, что условия реализации пассивного избирательного права гражданами Российской Федерации должны быть едиными на всей ее территории.

Исходя из данной правовой позиции Конституционный Суд Российской Федерации признал положения законодательства субъектов Российской Федерации, устанавливающие ограничения пассивного избирательного права, не предусмотренные федеральными законами, противоречащими Конституции Российской Федерации.

Положение, закрепляющее требование о свободном владении государственными языками как ограничительное условие приобретения пассивного избирательного права, является, по существу, таким же, как положения, признанные Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации. При этом, как подчеркнуто в Постановлении Конституционного Суда от 27 апреля 1998 года, из статьи 68 (часть 2) Конституции Российской Федерации, закрепляющей право республик устанавливать свои государственные языки, не вытекает ни обязанность республики устанавливать свои государственные языки, ни необходимость специальных требований к знанию этих языков в качестве условия приобретения пассивного избирательного права, в том числе при выборах высшего должностного лица республики. Тем более недопустимо установление такого неконкретного требования, как требование о "свободном" владении соответствующим государственным языком, поскольку оно - и при соблюдении необходимой формы регулирования - являлось бы несоразмерным конституционно значимым целям, закрепленным в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, ограничением пассивного избирательного права.

3. Положение пункта 1 статьи 76 Конституции Республики Адыгея о свободном владении государственными языками как условии приобретения пассивного избирательного права является таким же, как положения, ранее признанные Конституционным Судом Российской Федерации противоречащими Конституции Российской Федерации, а потому не может применяться и подлежит отмене в установленном порядке.

Не имеет значения и то обстоятельство, что 24 июля 2001 года Конституционным законом Республики Адыгея в главу 10 "Переходные положения" Конституции Республики Адыгея включен новый пункт 9, согласно которому положения пункта 1 статьи 76 в части, устанавливающей для кандидата в Президенты Республики Адыгея требование о свободном владении государственными языками Республики Адыгея, вводятся в действие по истечении десяти лет со дня вступления в силу данного Конституционного закона Республики Адыгея по мере создания нормативных условий, обеспечивающих возможность изучения и использования населением Республики Адыгея государственных языков Республики Адыгея.

Вместе с тем не исключается право федерального законодателя - с учетом требований, вытекающих из статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, - допустить установление такого условия приобретения права быть избираемым высшим должностным лицом республики в составе Российской Федерации, как владение государственным языком этой республики, что, в частности, связано с наличием рассчитанных на переходный период программ и мероприятий, обеспечивающих возможность изучения и использования соответствующего языка населением республики.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 3 части первой статьи 43, частью первой статьи 79 и частью второй статьи 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Положение пункта 1 статьи 76 Конституции Республики Адыгея в части, закрепляющей требование о свободном владении государственными языками Республики Адыгея как одном из условий, при наличии которых гражданин может быть избран Президентом Республики Адыгея, является таким же, как положения, ранее признанные Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, а потому не может применяться и подлежит отмене в установленном порядке.

2. Отказать в принятии к рассмотрению запроса Совета Республики Государственного Совета - Хасэ Республики Адыгея, поскольку по предмету обращения Конституционным Судом Российской Федерации ранее были вынесены постановления, сохраняющие свою силу.

3. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.

4. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Собрании законодательства Российской Федерации", "Российской газете", "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации", а также в официальных изданиях органов государственной власти Республики Адыгея.

Председатель

Конституционного Суда

Судья-секретарь

Конституционного Суда