Чистяков О.И. Конституция СССР 1924 года. Учебное пособие - "Зерцало-М", 2004 г.

1. Предпосылки создания Конституции

 

Главной и, по существу, единственной предпосылкой создания Основного закона Союза Советских Социалистических Республик выступает само по себе возникновение этого государства. Любое государство, разумеется, может обойтись и без Конституции. Примеров тому более чем достаточно не только в прошлом, но и в наше время. А вот существование Конституции без государства мыслимо лишь в виде проектов или каких-то доктринальных разработок, вроде тех, что в свое время сочинили декабристы. Однако если государство может обойтись без Конституции, то все же наличие ее, несомненно, укрепляет государственный строй, всю государственную машину, цементирует ее отдельные части в нечто единое. И это не схоластический разговор. Как мы увидим несколько позже, как раз при образовании СССР, спор о том, нужна Конституция или нет, имел весьма серьезные практические основания.

Союз ССР был образован четырьмя советскими республиками - РСФСР, УССР, БССР, ЗСФСР, возникшими в разное время и по-разному и ставшими первыми его членами.

И для нас это сразу же очень важно, ибо никакая федерация не может обойтись без членства, без членов. А начнем исследование проблемы образования СССР именно с их возникновения.

Рождение членов Советского Союза. Самым крупным из них была Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика. Она возникла первой, но не сразу приобрела такое название.

Когда в 1917 году коренным образом изменились тип и форма нашего государства, единственное, что сохранилось, - так это название Российская. Отметим, что оно происходит не от народа, а от страны. Конечно, когда-то русских называли россами, но это стало чисто литературным словоупотреблением и понятие Россия, в которой великороссы давно стали даже национальным меньшинством (их к началу ХХ века и даже раньше было уже меньше половины в составе населения), не отражало этнического лица страны. Больше того, оно лишь подчеркивало ее многонациональность.

Так вот, эта многонациональность означала, что русский народ и российский народ - это совсем не одно и то же. И ни одна революция, как и иные потрясения, к счастью, не поломала эту природу нашего государства. Когда в 1917 году пала Российская империя, новое государство сохранило прежнее название - Российская. Что же касается остальных атрибутов, то они менялись постепенно.

Прежде всего, изменилась, но опять же не сразу, форма правления. Когда в марте 1917 года Николай II отрекся от престола, а его брат Михаил этот престол не принял, возникла странная ситуация: монархию как институт никто не отменял, но престол оказался вакантным. В то же время и республику еще никто не провозглашал, считалось, что это должно сделать Учредительное собрание. Таким образом, сложилась странная конструкция - монархия без монарха. Только осенью, а именно 1 сентября, Временное правительство провозгласило наше государство республикой.

Однако впоследствии это название еще более усложнилось. Когда 26 октября 1917 г. II Всероссийский съезд Советов установил в стране Советскую власть, республика стала именоваться Российской Советской.

Вскоре изменилась и форма государственного единства России. В январе 1918 года Россия была провозглашена федерацией, и это нашло отражение в ее названии.

В Конституции 1918 года было закреплено уже полное наименование нового государства - Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика, то есть в названии был отражен и тип государства. Конечно, социалистической Россия была пока что по имени, но В.И. Ленин говорил, что название "социалистическая" означает цель, к которой мы стремимся, ставит как бы задачу.

Нет необходимости конкретно анализировать государственный строй и историю Российской Федерации до образования СССР. Эта тема изучается в рамках предыдущих семинаров, посвященных актам II Всероссийского съезда Советов, первой Советской Конституции и даже первым ее кодексам. Поэтому оставим строительство РСФСР до ее вступления в Советский Союз и перейдем к истории других его членов.

Исторически вторым Советским государством, вошедшим затем в состав Советского Союза, стала Украинская Советская Социалистическая Республика, название которой тоже сложилось не сразу: когда в декабре 1917 года I съезд Советов Украины провозгласил ее образование, он назвал новое государство даже не советской, а народной республикой. Однако такое наименование уже применялось к республике, провозглашенной ранее украинскими буржуазными националистами, известной Центральной Радой. Поэтому вскоре рабоче-крестьянское украинское государство стали именовать Украинской Советской республикой, а затем, по аналогии с РСФСР, также Украинской Социалистической Советской Республикой. В 1919 году была принята Конституция этого государства.

Сложно решался вопрос о границах Украинского государства. Еще до Октябрьской революции, когда Центральная Рада добилась у Временного правительства автономии Украины, она претендовала лишь на небольшую часть земель, которые в наше время входят в состав Украинского государства. Мыслилось, что автономная Украина включит лишь губернии, окружающие Киевскую. Южные приморские земли, Донецко-Криворожский бассейн оставались вне ее пределов, о западных украинских землях, входивших в состав Австро-Венгрии, не могло быть пока что и речи.

Советская Украина стала формироваться первоначально тоже на киевской земле, при этом 127 законно избранных делегатов I съезда Советов представляли всего 49 Советов. После того как Центральной Раде удалось сорвать этот съезд, делегаты перебрались в Харьков и здесь объединились с III областным съездом Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. Тем самым территория Донбасса тоже вошла под юрисдикцию высшего органа власти Украины. В специальной резолюции о Донецко-Криворожском бассейне съезд Советов прямо записал, что он будет добиваться включения Донбасса в целом в пределы этой Советской республики*(75). На территорию УССР затем будут влиять разного рода события: заключение Брестского мира и его последующее аннулирование, неопределенность судьбы Крыма, который мыслился то частью Украины, то независимой республикой, пока, наконец, не вошел в состав РСФСР, мирный договор с Польшей, передвинувший границу республики восточнее, чем это было даже до революции.

Но не австро-германская и не польская агрессия против Украины беспокоит современных тамошних сепаратистов. Они утверждают, что создание Советской республики на Украине было не чем иным, как русско-большевистской оккупацией края*(76).

По-другому образовалась Белорусская Социалистическая Советская Республика. Условия для ее возникновения сложились только после аннулирования Брестского мира.

В конце ноября 1918 г. оккупанты были изгнаны из Белоруссии, но Белорусская Советская Республика была провозглашена несколько позже. В конце декабря 1918 г. Северо-Западная конференция РКП(б) единодушно одобрила идею создания БССР. Конференция объявила себя I съездом Компартии Белоруссии и избрала членов Временного рабоче-крестьянского правительства Республики. 1 января 1919 г. это правительство опубликовало Манифест, в котором провозглашалось образование Белорусской Советской Республики. В феврале 1919 г. в Минске открылся I съезд Советов Белоруссии, принявший ее Конституцию.

В этот период возникла и литовская национальная государственность. За ее создание народу Литвы пришлось побороться со своими националистами и интервентами. В ноябре 1918 г. для руководства восстанием здесь был создан Военно-революционный комитет.

16 декабря 1918 г. была провозглашена Литовская Советская Республика. Во главе ее правительства, образованного в Вильнюсе, стал большевик В. Мицкявичус-Капсукас. 22 декабря 1918 г. независимость Литовской ССР была признана Совнаркомом РСФСР. В январе 1919 г. литовское правительство обратилось к рабочим и крестьянам республики с призывом приступить повсеместно к выборам Советов. Выборы проводились на основе тех же принципов, которые записаны и в Конституции РСФСР, но с учетом местных условий. Началась работа по формированию государственного механизма Советской Литвы.

Сопредельные Литва и Белоруссия были связаны и узами своего исторического прошлого. В 1918-1919 гг. трудящихся этих республик тесно сплотила совместная борьба против общего врага - оккупантов и местной буржуазии. Все эти обстоятельства послужили основанием для объединения двух республик в одну - Белорусско-Литовскую.

Исходя из интересов белорусского и литовского народов ЦК РКП(б) принял в январе 1919 г. решение о необходимости слияния Белоруссии с Литвой. Эта идея была поддержана трудящимися обеих республик. В начале февраля 1919 г. вопрос о слиянии был поставлен по предложению ЦК Компартии Белоруссии на обсуждение I Всебелорусского съезда Советов. Съезд решил объединить Белоруссию с Литвой. Две недели спустя этот же вопрос был положительно решен и I съездом Советов Литовской ССР.

Вскоре началось и практическое объединение органов обеих республик. 27 февраля 1919 г. состоялось объединенное заседание центральных исполнительных комитетов, на котором было образовано объединенное правительство Литовско-Белорусской Республики во главе с В. Мицкявичусом-Капсукасом.

В Прибалтике Советская власть просуществовала недолго. Она была свергнута местными буржуазными националистами, опиравшимися на помощь интервентов. В 1920 г. пришлось восстановить отдельную Белорусскую ССР. 31 июля 1920 г. на заседании представителей Коммунистической партии Литвы и Белоруссии, советских и профсоюзных организаций Минска и Минской губернии была принята Декларация о провозглашении независимости Белорусской Советской Социалистической Республики. Впредь до созыва съезда Советов власть в освобожденной Белоруссии вручалась Военно-революционному комитету. Военревкомы создавались и на местах.

Уже в конце 1920 г. в Белоруссии формируются конституционные органы. Прошли выборы в местные Советы, и в декабре 1920 г. в Минске открылся II Всебелорусский съезд Советов. Съезд законодательно закрепил существование суверенной Белорусской ССР, избрал ее ЦИК, утвердил состав Совнаркома.

Особенно бурно процесс создания независимых советских республик шел в это время в Закавказье, где не прекращалась борьба трудящихся против своей и иностранной буржуазии и возникших еще в мае 1918 г. марионеточных правительств азербайджанских мусаватистов, армянских дашнаков и грузинских национал-меньшевиков.

В современном Закавказье стали отсчитывать историю армянской, азербайджанской, грузинской государственности от "майских" республик 1918 г. Факты же таковы, что все Закавказские республики 1918-1919 гг. не имели реальной независимости, поскольку находились под господством сначала германо-турецких, а потом английских оккупантов и не были юридически признаны Советской Россией. Исключение составляет Грузия, меньшевистское правительство которой в 1920 г. было признано Россией de faсto.

Трудящиеся Закавказья не смирились с господством националистов и оккупантов. Но до весны 1920 г. Советская Россия не могла оказать закавказским рабочим и крестьянам достаточно широкой и разносторонней помощи. Положение изменилось после разгрома Деникина, когда Красная Армия вышла на Северный Кавказ, к границам Закавказья.

I съезд Азербайджанской Коммунистической партии (большевиков), состоявшийся в феврале 1920 г., учитывая революционную ситуацию, создавшуюся в Азербайджане, призвал рабочих и крестьян к свержению власти мусаватистов и нацелил партию на подготовку вооруженного восстания. Но свержение буржуазного господства произошло, по существу, мирным путем. Опираясь на поддержку Красной Армии, коммунисты Азербайджана предъявили ультиматум мусаватистскому парламенту и правительству о сдаче власти, направив одновременно революционные отряды для захвата важнейших пунктов Баку. В ночь на 28 апреля 1920 г. парламент и мусаватистское правительство были распущены, провозглашена Азербайджанская Советская Социалистическая Республика, создан ее Временный революционный комитет под председательством Н. Нариманова. В тот же день Ревком утвердил состав Совета Народных Комиссаров республики. Одновременно Ревком обратился за помощью к правительству Советской России. Такая помощь была оказана, что позволило Азербайджану приступить к мирному строительству. В 1921 г. состоялся I съезд Советов АзССР, утвердивший Конституцию республики, созданную на базе Основного закона РСФСР.

Трудящиеся Армении в ноябре 1920 г. подняли восстание против дашнакского режима. Был создан Революционный комитет, который возглавил движение и довел его до победы, провозгласив образование Армянской Советской Социалистической Республики. В декабре 1920 г. дашнакское правительство было изгнано из столицы республики - Эривани.

Коммунистическая партия Грузии с целью установления Советской власти подняла вооруженное восстание, которое к середине февраля 1921 г. уже охватило всю страну. 16 февраля был образован Революционный комитет, объявивший о низложении буржуазного правительства и провозгласивший образование в Грузии Советской Социалистической Республики. Ревком Грузии также обратился к Советской России за поддержкой, благодаря чему в конце февраля меньшевистское правительство изгнали из Тифлиса. Были сломаны буржуазные органы, и началось строительство советского государственного механизма. В начале 1922 г. съезды Советов Армении и Грузии приняли Конституции АрССР и ГССР.

Между Азербайджаном, Арменией и Грузией существовали особо тесные исторически сложившиеся экономические связи, скудность их хозяйственных и финансовых ресурсов была особенно острой, а внешняя опасность, учитывая пограничное положение, - особенно сильной. Вместе с тем местные националисты за короткий срок господства в Закавказье сделали все возможное для разжигания национальной вражды между здешними народами. В декабре 1918 г. возникла настоящая война между меньшевистской Грузией и дашнакской Арменией. Националисты вели политику вытеснения "чужих" народов со своей территории. Так, мусаватисты старались выгнать армян из Азербайджана, а дашнаки - азербайджанцев из Армении. Грузинские националисты принимали различные меры к тому, чтобы подавить движение абхазцев и осетин за самоопределение.

Советской власти пришлось выправлять горькие плоды этой антинародной политики. Большевики посчитали наилучшим способом объединить все закавказские советские республики в одну федерацию. Стремление установить в Закавказье межнациональный мир было, следовательно, одной из важнейших причин образования ЗСФСР.

Первые шаги по пути создания этой федеративной республики делаются еще весной 1921 г. В ноябре того же года Кавказское бюро ЦК РКП(б) приняло решение о необходимости создания на территории Закавказья федеративного союза, которое было одобрено Политбюро ЦК РКП(б).

12 марта 1922 г. Полномочная конференция Центральных исполнительных комитетов Азербайджана, Армении и Грузии приняла Союзный договор об образовании Федеративного Союза Социалистических Республик Закавказья. Создание такого Союза было продвижением вперед в объединении Закавказских республик. Однако до завершения дела было еще далеко. Отношения республик - членов Союза с органами объединения не были достаточно четкими и определенными. Так, высшим органом Союза признавался не съезд Советов, как во всех советских республиках, а Полномочная конференция представителей ЦИК Азербайджана, Армении и Грузии. Эти недостатки были вскоре устранены. В декабре 1922 г. Федеративный Союз был преобразован в Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику. I Закавказский съезд Советов принял Конституцию ЗСФСР.

Не все в Закавказье, однако, приветствовали образование Закавказской Федерации. Как уже отмечалось, грузинские сепаратисты, главным образом Б. Мдивани, решительно выступили против нее. Даже четыре месяца спустя после провозглашения СССР, выступая на секции ХII съезда РКП(б), Мдивани настойчиво требовал роспуска ЗСФСР, которую считал "искусственно созданной"*(77). Тем не менее суверенным членом Союза ССР стала именно Закавказская Федерация, а не ее составные части. Это сохранялось вплоть до 1936 г., когда вторая Конституция Союза решила проблему по-другому, наделив Азербайджан, Армению и Грузию суверенными правами.

Таким образом, все члены Советского Союза возникли и развивались как национальные государства. В наше время возникла идея осуждения такого принципа формирования федерации. Нетрудно заметить, что авторы ее держат равнение на Запад. Однако западные федерации создавались в иных условиях и, на мой взгляд, решение проблемы даже там оказалось не лучшим. Вспомним хотя бы войну Севера с Югом в США.

Маркс и Ленин видели как раз смысл федерации, которую они не считали лучшей формой государственного единства, именно в решении национального вопроса. Для этого федерация создавалась и в нашей стране, и достаточно успешно. Если же не иметь в виду цель примирения национальных противоречий, то федерация вообще не нужна, унитарное государство во всех иных отношениях представляется более удобным и целесообразным*(78).

Взаимоотношения советских республик на раннем этапе.

Возникновение независимых советских республик отнюдь не означало их желания разбежаться в разные стороны. Как раз наоборот: уже с момента своего возникновения они стремились сплотиться, притом вокруг РСФСР, ставшей их организующим ядром. При провозглашении в декабре 1917 года Украинской Советской (народной) Республики было одновременно принято и постановление съезда о желании Украины вступить в федеративную связь с Россией (кстати, упомянутый П. Музыченко начисто об этом умалчивает). В ходе гражданской войны по тому же пути пошли и другие возникшие в это время советские республики.

В первую очередь они подчинили общему командованию и управлению, общим военно-стратегическим планам свои армии. Функции объединенного командования и управления войсками республик осуществлялись военными органами РСФСР, в мае-июне 1919 г. армии отдельных республик были окончательно слиты в единую армию Советской страны. Соответственно были упразднены и военные ведомства союзных с РСФСР независимых республик.

Военная необходимость привела и к установлению единого гражданства советских республик. Граждане РСФСР нередко жили на территории Украины, украинцы - в Белоруссии, в Латвии и т.д. Это значительно усложняло призыв в армию граждан одной республики, проживающих на территории другой. Во избежание таких затруднений в республиках были изданы соответствующие акты, которыми устанавливалось, что в Красную Армию могут призываться граждане всех советских республик, живущие на территории любой из них. А Совнарком Украины установил в феврале 1919 г., что граждане всех советских республик приравниваются к украинским во всех правах и обязанностях.

С самого начала республики передавали в непосредственное управление соответствующих органов РСФСР отдельные предприятия и целые отрасли промышленности, в первую очередь тяжелую и оборонную индустрию. Вся государственная промышленность республик финансировалась ВСНХ РСФСР. Хозяйственное объединение не ограничивалось сферой производства. Проводились мероприятия и по объединению финансовых систем, транспорта, снабжения. Так, совместное постановление ВСНХ РСФСР и СНХ Украины "О проведении единой экономической политики", опубликованное 12 апреля 1919 г., устанавливало общий для обеих республик производственный план, разрабатываемый ВСНХ. В соответствии с ним объединялись товарные фонды и определялись единые предельные цены на сырье. Аналогично строились отношения РСФСР и с другими "независимыми" республиками.

Летом 1919 г. был сделан шаг к оформлению отношений между республиками. В соответствии с их пожеланиями 1 июня 1919 г. ВЦИК издал Декрет об объединении Советских Республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии. Своеобразие указанного акта выражалось в том, что, будучи по форме актом высшего органа государственной власти РСФСР - Всероссийского ЦИК, - он по существу представлял собой как бы договор между республиками. На сессии ВЦИК присутствовали председатель Совнаркома Украины, представители Латвии, Литовско-Белорусской республики. Докладчик от Всероссийского ЦИК отметил, что инициаторами обсуждения вопроса были независимые республики. В Декрете не слишком четко определяется форма объединения. В самом начале говорится о "военном союзе", т.е. международно-правовом институте, однако чуть позже предлагается объединение таких объектов, которое далеко выходит за рамки международных связей.

В Декрете указывалось на необходимость объединения военной организации и военного командования, советов народного хозяйства, железных дорог, финансов и комиссариатов труда России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии, с тем чтобы государственное руководство этими отраслями было сосредоточено в руках единых органов.

После принятия Декрета ВЦИК избрал комиссию для разработки конкретной формы объединения. Однако реализовать его полностью помешали активизация иностранной интервенции и новое обострение гражданской войны.

Возникшие в 1920-1921 гг. Закавказские республики установили тесные связи с РСФСР, аналогичные тем, которые существовали у нее с западными советскими республиками до этого. Одновременно такие связи расширились и углубились. Если прежде предпринимались попытки объединения отдельных дипломатических усилий советских республик, то теперь их совместные выступления на дипломатическом фронте становятся более масштабными и частыми, координируются действия по налаживанию внешней торговли.

В течение 1920-1921 гг. Российская Федерация заключила союзные договоры и соглашения со всеми сохранившимися независимыми советскими социалистическими республиками - Украиной, Белоруссией, Азербайджаном, Арменией, Грузией. Эти акты закрепляли и оформляли связи, сложившиеся в период гражданской войны в деле совместной обороны. Вместе с тем отныне на первый план выдвигалась новая важная задача - восстановление народного хозяйства.

Отношения между советскими республиками в период иностранной интервенции и гражданской войны были своеобразными. Субъекты этих отношений, обладая определенной самостоятельностью, были связаны в то же время единством высших органов власти и управления, единством гражданства, армии, финансов.

Единство высших органов власти и управления проявлялось в том, что все независимые советские социалистические республики посылали своих делегатов на всероссийские съезды Советов. Их представители имелись и во ВЦИК. Поэтому решения высших органов власти РСФСР эти республики признавали законом и для себя. Единство вооруженных сил, как уже отмечалось, приняло форму объединения республиканских войск на базе Красной Армии РСФСР в единую армию Советского государства.

В литературе высказывалось мнение о том, что отношения между независимыми советскими социалистическими республиками в годы гражданской войны следует рассматривать как конфедеративные или даже как международные. Однако наличие общности органов власти (и даже управления), вооруженных сил, гражданства, финансов, которого не может быть в конфедерации, а тем более при международно-правовых связях, несомненно, говорит о своеобразном характере их отношений, не укладывающемся в рамки ни конфедерации, ни федерации. По моему мнению, эти отношения создавали автономию, хотя и очень широкую, отличную от той, которая складывалась одновременно внутри РСФСР в отношениях с Башкирией, Татарией и другими автономными республиками.

При переходе к мирному строительству перед высшей политической властью с новой силой встали задачи укрепления связей между независимыми советскими республиками. Х съезд РКП(б) в марте 1921 г. в резолюции "Об очередных задачах партии в национальном вопросе" подчеркнул, что упрочение государственно-правовых связей советских республик - единственный путь спасения от империалистической кабалы и национального гнета. Развитие отношений между республиками вступило в новый этап, характеризующийся дальнейшим укреплением дружественных связей.

Сущность перехода к этому этапу заключалась прежде всего в изменении цели объединения республик. Если в период гражданской войны это было обеспечение военной победы над врагом, то теперь на первый план выступила задача восстановления разрушенного народного хозяйства республик, что не умаляло, конечно, и прежней заботы о внешней безопасности страны.

Переход к новому этапу в отношениях независимых республик не повлек коренных изменений в форме связей между ними. Объединение высших органов власти республик завершалось аналогично тому, как оно складывалось в предыдущие периоды, - путем участия представителей республик в работе высших органов власти РСФСР. На IX (декабрь 1921 г.) Всероссийском съезде Советов были представлены все существовавшие в то время "независимые" советские социалистические республики. Во ВЦИК, избранный IX съездом Советов, вошли представители Украины, Белоруссии и Закавказских республик.

Окончание периода интервенции и гражданской войны породило новые формы взаимоотношений советских республик с зарубежными странами - мирные - дипломатические и торговые. Развитие внешнеполитических и экономических связей республик безотлагательно требовало их дальнейшего сплочения в сфере международных отношений, где совместные выступления независимых советских республик становились все чаще.

В 1921 г. Россия, Украина и Белоруссия заключили мирный договор с Польшей. При этом РСФСР и УССР выступали в переговорах самостоятельно, Белоруссия же доверила защиту своих интересов делегации Советской России. В мирном договоре РСФСР с Турцией, заключенном в марте 1921 г., непосредственно оговаривались права и интересы Закавказских советских республик по некоторым вопросам.

Вместе с дипломатическим сотрудничеством шло объединение усилий республик в организации внешней торговли, приобретавшей в мирное время все большее значение. Для достижения согласованности действий по этим вопросам союзные договоры РСФСР с Украиной, Белоруссией и Азербайджаном и другие акты предусматривали объединение их органов внешней торговли. Наркомвнешторг РСФСР имел своих представителей при правительствах Азербайджана, Украины, Белоруссии. Устанавливалось, что республики будут проводить общую внешнеторговую политику на основе единого импортно-экспортного плана. В 1922 г. при внешнеторговых операциях вводятся единые для всех советских республик ставки таможенных сборов. Одновременно устанавливается, что между самими республиками не может быть никаких таможенных границ. Связанные тесными узами, независимые советские республики имели возможность действовать и как самостоятельные субъекты во внешнеторговых операциях с иностранными державами.

Вскоре всем советским республикам потребовалось выступить единым фронтом. Это конкретно проявилось на Генуэзской конференции. Предвидя, что здесь придется выдержать серьезную борьбу, они решили объединить свои силы. С этой целью в январе - феврале 1922 г. союзные с РСФСР республики поручили своим полномочным представителям при Правительстве Советской России подписать протокол, доверяющий делегации РСФСР на Генуэзской конференции защиту их общих прав и интересов. Кроме 5 социалистических республик (УССР, БССР, Грузии, Азербайджана и Армении) 22 февраля указанный протокол подписали и две народные - Хорезм и Бухара, а также Дальневосточная Республика.

Протокол зафиксировал, что объединение дипломатических усилий советских республик не ограничивается Генуэзской конференцией. РСФСР поручалось более широкое представительство интересов восьми республик в сферах экономической и политической, и притом по отношению к неограниченному кругу государств. Дипломатическое объединение советских республик явилось одним из условий успеха советской делегации на Генуэзской конференции, стало шагом вперед в укреплении единства советских республик в международных отношениях.

Переход к послевоенному этапу отношений означал расширение и углубление хозяйственных связей республик. Это проявилось, прежде всего, в установлении единого хозяйственного плана. Первым таким планом был план ГОЭЛРО, принятый VIII Всероссийским съездом Советов 29 декабря 1920 г. План касался не только России, но и других советских государств. В частности, большие работы намечалось осуществить на Украине, в Закавказье (в особенности в Бакинском регионе).

Знаменательно, что инициаторами принятия единого плана для всей страны выступили сами национальные республики. Всеукраинский съезд Советов в феврале 1921 г. отметил, что общехозяйственный план УССР должен быть составной частью единого хозяйственного плана советских республик. Аналогичные решения были приняты в Азербайджане и Белоруссии. В соответствии с этим Положение о Госплане, изданное в 1922 г., устанавливало, что разрабатываемый Государственной общеплановой комиссией перспективный план народного хозяйства, а также эксплуатационный план текущего года распространяются как на РСФСР, так и на союзные с ней советские республики.

Развитие этих отношений и подготовило образование Союза Советских Социалистических Республик, завершившее определенный этап национально-государственного строительства в стране.

Советские республики, испытавшие на практике взаимоотношения друг с другом разной формы, убедились в конце концов в полезности и даже необходимости более многогранного объединения. К нему их звала в первую очередь экономика: исторически сложившееся разделение труда между отдельными экономическими районами, единство железнодорожной и водной сети, скудность материальных и финансовых ресурсов каждой из республик в отдельности, требовавшая их интеграции для наиболее рационального использования. К 1922 г. экономическое объединение республик уже достигло больших успехов. Вместе с тем хозяйственные связи между ними не были еще достаточно полными и единообразными. Взаимоотношения между соответствующими органами республик были усложненными и запутанными и не позволяли в необходимой мере достичь единства экономической политики. Строить социалистическую экономику в таких условиях было невозможно. Надо было создать по-настоящему единый аппарат управления, обеспечивающий формирование единого хозяйства, регулируемого общим планом.

Среди причин образования СССР важное место занимали также внешние факторы, угроза новой военной интервенции, экономическая изоляция Советской страны, попытки дипломатического нажима Запада на советские республики. К 1922 г. централизация руководства обороной страны была налицо. Определенные успехи имелись и в объединении республик по линии дипломатической и внешнеторговой. Однако полного единства между республиками пока не было. А послевоенная обстановка выдвигала на первый план именно это требование.

Наконец, перехода к новым формам взаимоотношений республик друг с другом требовала и необходимость укрепления дружбы народов, устранения проявлений шовинизма и национализма. Сама природа Советской власти, интернациональной по своей сущности, объективно сплачивала народы, но несовершенство форм отношений между республиками, сложившихся к 1922 г., порождало определенные трения. Нужно было переходить к новой, более совершенной форме государственного единства Советской страны.

Процесс преобразования отношений между советскими республиками начался в первые месяцы 1922 г. В советской литературе обычно дело изображалось так, что этот процесс был естественным результатом объединительного движения народов. Конечно, за 5 лет, прошедших после Октября, народы убедились, что раздельное существование национальных республик ни к чему хорошему не ведет. Все более крепла вера, что спасение и развитие страны возможны только в условиях объединения разрозненных национальных районов. Однако каких-либо проявлений объединительного движения в начале 1922 г. как будто бы не наблюдалось. Во всяком случае, собраний, митингов, демонстраций, выступлений в печати с требованием создать более совершенную форму государственного единства не отмечается. Документы показывают, что инициатива изменения этих форм пошла не снизу, а в определенной степени сверху, притом весьма своеобразно. Начали движение не массы, а чиновники, притом как раз не в направлении к централизации, а в сторону ограждения прав республиканских органов управления от директив Москвы.

Первой ласточкой явились трения между украинскими и российскими органами по поводу Наркоминдела. На секции по национальному вопросу ХII съезда РКП(б), проходившего в апреле 1923 г., председатель Совнаркома Украины Х. Раковский сообщал, что в январе 1922 года "уже возникла идея автономизации советских республик..." в Наркоминделе. Она состояла в том, что предлагалось ликвидировать НКИД республик. Если верить Раковскому, то была создана даже комиссия, куда входили И.В. Сталин и нарком иностранных дел России Г.В. Чичерин, которая должна была подготовить такую операцию. Раковский, входивший также в комиссию, направил докладную записку в ЦК РКП(б) с возражением против данного мероприятия, и вопрос был решен по-другому*(79). Очевидно, успех этой операции воодушевил украинских самостийников и 11 марта 1922 г. Политбюро ЦК КП(б)У вынесло развернутое решение по вопросу о взаимоотношениях между РСФСР и УССР в связи с претензиями украинских наркоматов к наркоматам и Совнаркому России по поводу нарушений последними договоров и соглашений между УССР и РСФСР, касающихся полномочий органов управления. То есть речь шла не об укреплении объединения республик, а напротив, как бы об ограждении независимости Украины, в сущности же даже не самой Украины, а ее руководства.

Однако на деле все это обернулось против авторов инициативы, потому что процесс развития отношений привел как раз к дальнейшей централизации, правда, не в рамках РСФСР, а в системе нового объединения - Советского Союза. В ответ на демарш Украинского ЦК Политбюро ЦК РКП(б) 16 марта приняло решение о создании специальной комиссии из представителей УССР и РСФСР для изучения проблемы.

В "Истории государства и права Украинской ССР" события изображаются так, как будто инициатором их была РКП(б), а не Украинский ЦК*(80). В действительности, как видим, дело обстояло как раз наоборот. В данном случае инициатива исходила не из Москвы, а из Харькова - тогдашней столицы Украины.

В июле 1922 г. Закавказский крайком партии поставил вопрос о взаимоотношениях РСФСР с Закавказской Федерацией. Становилось ясным, что проблему взаимоотношений республик пришла пора решать во всей полноте, принципиально, не ограничиваясь отдельными аспектами и двусторонними переговорами. Но новая форма государственного единства Советской страны была найдена не сразу.

Некоторые руководящие работники РСФСР и других республик считали, что вопрос об укреплении связей между независимыми советскими республиками должен быть решен путем вступления союзных республик в состав РСФСР и даже путем формального превращения всей Советской страны в унитарное государство.

Имела место и прямо противоположная точка зрения: выделить из РСФСР автономные республики и дать им права союзных. Некоторые республиканские работники шли еще дальше, предлагая объединить советские республики на основе конфедерации, что означало ослабление государственного единства Советской страны по сравнению с уже достигнутым.

11 августа 1922 г. Оргбюро ЦК РКП(б) создало комиссию для подготовки к Пленуму ЦК вопроса о взаимоотношениях республик. В сентябре комиссией был рассмотрен и принят проект, предусматривавший включение Белоруссии, Украины, Закавказья в РСФСР в качестве автономных республик, то есть их "автономизации". Проведение его в жизнь означало бы умаление прав союзных с РСФСР советских государств, подчинение их России. Не случайно этот проект вызвал возражения в партийных органах некоторых республик. Материалы обсуждения проекта в республиках были пересланы больному Ленину, результатом чего явилось письмо Владимира Ильича членам Политбюро, где он сформулировал свою идею образования СССР. В письме, написанном 26 сентября 1922 г., Ленин предлагал объединить советские республики в союзное государство, все члены которого были бы равноправными. Союзные республики, по мысли В.И. Ленина, оставаясь суверенными, передавали бы в то же время определенные важнейшие функции управления в ведение федерации, носящей название Союза Советских Социалистических Республик. В октябре 1922 г. Пленум ЦК РКП(б) принял решение о необходимости объединения советских республик на основе ленинских принципов.

Возникает вопрос: почему Ленину захотелось отказаться от уже апробированной системы автономизации и как оценить этот отказ? Думается, что оценка здесь может быть двоякой, и притом все дело заключается в перспективе.

Кажется, что если бы все союзные республики вошли в состав РСФСР, то такое государство было бы прочнее и его труднее было бы разрушить, как это произошло с СССР в 1991 г.

В то же время даже в документах I Всесоюзного съезда Советов отмечалось, что Договор о его создании остается открытым и для других государств, по мере того, как они смогут и захотят объединиться в Союзе. В 1922 г. надежда на это имела под собой определенные основания: только что, начиная с 1919 г., в Европе стали одна за другой возникать советские республики - в Венгрии, Германии. Появились они несколько позже в Персии и Китае.

Однако революционный порыв на Западе постепенно угасал, и хотелось надеяться, что он в любой момент снова вспыхнет. Не случайно, выступая на IV Конгрессе Коминтерна в ноябре 1922 года, Н.И. Бухарин исходил из убежденности в том, что победа мировой социалистической революции является вопросом нескольких лет, но никак не десятилетий.

А в этих условиях могла возникнуть проблема объединения новых социалистических государств с уже существующим на нашей земле. И вот тут-то, возможно, и была загвоздка: представить себе, скажем, Германию вступающей в РСФСР было бы затруднительно, а в союзном государстве она выглядела бы вполне естественно.

В ноябре Политбюро ЦК РКП(б) одобрило "Основные пункты Конституции СССР", на базе которых в декабре 1922 г. специальная комиссия ЦК разработала проекты Декларации и Договора об образовании Союза ССР.

Как видим, вся подготовка создания СССР проходила на партийном уровне. Можно сказать, что именно Коммунистической партии прежде всего мы обязаны созданием нового союзного государства. Единая мощная партийная организация, объединяющая всю страну, возглавляемая едиными центральными органами, обеспечила организационную, пропагандистскую и другую работу, направленную на создание Союза. При этом партии, конечно, пришлось преодолевать шовинистические и националистические настроения в своих рядах. Партийная дисциплина, авторитет высших органов партии позволяли не только убеждать, но в необходимых случаях и принуждать тех работников республик, которые уклонялись от реализации исторической цели - создания нового мощного государства.

В конце 1922 г. на проводимую работу откликнулись и народные массы. Хотя каких-либо референдумов, опросов и т.п. по поводу создания СССР не проводилось, массовые собрания, многолюдные митинги, представительные съезды различных обществ и организаций демонстрировали волю населения к созданию Союза, поддержку этой идеи.

В декабре 1922 г. состоялись съезды Советов Закавказья, Украины, Белоруссии, на которых были приняты постановления о необходимости создания СССР. После этого собрался X Всероссийский съезд Советов, признавший своевременным объединение четырех независимых республик в Союз Советских Социалистических Республик.

30 декабря 1922 г. в Москве открылся исторический I съезд Советов Союза ССР, в котором участвовали делегаты от Украины, Белоруссии и Закавказья. Почетным председателем съезда был единодушно избран В.И. Ленин, по болезни не имевший возможности присутствовать на нем. Съезд утвердил в основном Декларацию и Договор об образовании СССР, предварительно подписанные Конференцией полномочных делегаций объединяющихся республик.

Декларация провозглашала образование СССР, характеризовала исторические условия, в которых происходило это событие, определяла основные принципы объединения республик. Договор предполагал создание из РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР одного союзного государства, определял систему высших органов власти и управления СССР, основные черты взаимоотношений органов Союза с органами республик, решал вопросы гражданства, бюджетных отношений, закреплял право выхода союзных республик из Союза.

В Договоре предусматривались широкие права Союза Советских Социалистических Республик. К компетенции Союза были отнесены международные отношения, в том числе и внешнеэкономические, установление основ и общего плана всего народного хозяйства Союза, а также заключение концессионных договоров, руководство транспортом и связью, вооруженными силами, утверждение единого государственного бюджета, формирование монетной, денежной и кредитной систем, а также системы общесоюзных, республиканских и местных налогов, общих начал землеустройства и землепользования, пользования недрами, лесами и водами по всей территории Союза, основ судоустройства и судопроизводства, а также гражданское и уголовное законодательство, установление основных законов о труде, общих начал народного просвещения. В компетенцию Союза входило и основное законодательство в области союзного гражданства в отношении прав иностранцев, отмена нарушающих союзный Договор постановлений съездов Советов, центральных исполнительных комитетов и Советов народных комиссаров союзных республик и некоторые другие вопросы.

В Договоре устанавливалось, что утверждение, изменение и дополнение его могут производиться исключительно съездом Советов Союза, т.е. верховным органом государства. Никаких указаний о возможности отмены, денонсации, аннулирования Договора в тексте не содержалось.

В этой связи возникает вопрос о праве выхода республик из Союза. Как уже говорилось, такое право гарантируется, однако механизм его реализации в договоре не прописан и за все время существования советских конституций не делалось даже попыток этот вопрос регламентировать, поскольку считалось, что проблемы выхода реально никогда не возникнет*(81).

Образование СССР увенчало развитие отношений независимых советских республик, зародившихся еще во время Великой Октябрьской социалистической революции. Оно означало, что существовавшее, довольно несовершенное по форме, объединение республик теперь превращалось в единое могучее союзное государство.

За границей в неофициальных изданиях СССР по привычке именовали Советской Россией, что, конечно, не соответствовало действительности. К сожалению, эта формулировка вновь появилась в работах современных отечественных авторов, например, В.М. Курицын говорит о "Российском государстве, в то время существовавшем в форме Союза ССР"*(82). Думается, что такая формулировка может быть воспринята в братских республиках весьма негативно, как проявление великодержавного шовинизма.

Создание Советского Союза завершилось принятием Конституции. В ходе работы над проектами Конституции Союза возобновились споры по принципиальным вопросам, касающимся формы объединения республик. Одна группа советских и партийных работников призывала к дальнейшей централизации, другая, наоборот, добивалась широкой децентрализации Советского Союза. И там, и здесь были люди, добросовестно заблуждавшиеся, но звучали и голоса скрытых шовинистов и националистов.

В конце февраля 1923 г. Пленум ЦК РКП(б), обсудив тезисы по национальному вопросу к XII съезду партии, одобрил их и направил В.И. Ленину. До апреля 1923 г. в ЦК РКП(б) и в ЦК республиканских компартий обсуждались предложения об изменениях, которые предполагалось внести в Договор об образовании СССР. С марта 1923 г., когда были опубликованы тезисы к XII съезду партии, дискуссия по национальному вопросу охватила широкие круги коммунистов. В подавляющей массе выступлений основные пункты тезисов одобрялись. Однако высказывались мнения шовинистического и националистического свойства, особенно среди некоторых коммунистов Грузии и Украины.

Российская Советская Республика, как известно, была в 1918 г. провозглашена федерацией законодательно - путем принятия акта конституционного значения - Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Закавказскую Федерацию, образованную из независимых советских республик, первоначально оформили Союзным договором, принятым Полномочной конференцией представителей Азербайджана, Армении и Грузии. В период подготовки образования СССР почти одновременно появляются идеи и договорного, и конституционного оформления Союза. В постановлении Пленума ЦК РКП(б) о взаимоотношениях РСФСР с независимыми советскими социалистическими республиками от 6 октября 1922 г. говорилось: "Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в "Союз Социалистических Советских Республик". В протоколе того же Пленума упоминалось о создании комиссии "для выработки советского законопроекта (курсив мой. - О.Ч.) на основе этой директивы".

2. Источники Основного закона

 

Первая Конституция Союза была законом социалистического государства в том его понимании, о котором мы уже говорили, т.е. законом государства строящегося социализма. Естественно, что она опиралась на соответствующие идеологические основы, т.е. на теорию марксизма-ленинизма. Маркс и Ленин предполагали, что при строительстве социализма и коммунизма пролетариат, общество не смогут обойтись без государства. А раз необходимо государство, значит, соответственно, необходимо и право, и создающее его законодательство. Однако вот здесь, в ходе создания Советского Союза, и возникла проблема: необходима ли для нового, союзного государства Конституция, Основной закон, или можно обойтись Договором об образовании СССР. В марксизме специального ответа на такой вопрос не было, поскольку Маркс, как известно, в принципе отрицательно относился к федерации, а в унитарном государстве, демократической, парламентской республике Основной закон, очевидно, подразумевался.

Для Ленина, признавшего федерацию необходимой для пролетарского государства, во всяком случае, нашего, вопрос о Конституции уже не был столь прост. Мы помним, что еще в 1918 году В.И. Ленин, хотя и не был инициатором создания первой советской Конституции, принимал достаточно активное участие в ее подготовке и принятии. Что же касается Конституции СССР, то Ленин специально на этот счет не высказывался. Его занимали больше интересы существа дела, а не формы.

Так или иначе, но марксистско-ленинские идеи о государстве, о его природе и о свойствах нашли свое отражение в Основном законе. Это идеи о диктатуре пролетариата, о Советах, пролетарской демократии и т.п. Особое значение, разумеется, имели ленинские мысли о национальном вопросе, о борьбе с шовинизмом, о пролетарском интернационализме.

Конечно, у первой Конституции Союза имелись и юридические источники. Главным из них в определенном смысле стал Договор об образовании СССР, который, по существу, был развернут в Конституцию. Не следует отождествлять Договор, утвержденный Первым съездом Советов Союза, - документ, который первоначально имел, вообще говоря, международно-правовое значение, - с договором, ставшим частью Основного закона, его главным разделом. Они по содержанию резко отличаются, но и сам Договор, не меняясь первоначально по содержанию, изменял свою правовую природу. Когда Конференция полномочных представителей республик, образующих СССР, 29 декабря 1922 г. приняла его, а на следующее утро ее члены подписали этот важнейший акт, то Договор по существу был актом международно-правовым, поскольку был заключен суверенными государствами и выражал их суверенную волю.

Но на Первом съезде Советов он изменил свою природу. Всесоюзный съезд Советов, ставший в соответствии с Договором первым органом нового государства, сделал из Договора, по существу, закон, ибо высший орган государства может оформлять договоры с другими государствами, но не со своими частями, членами Федерации. И хотя принятие Договора предполагало его дальнейшее рассмотрение ЦИКами союзных республик и получение отзывов от них, все-таки перезаключать его никто не собирался. Следовательно, Договор как бы превращался в закон.

Правда, порядок введения Договора в действие предполагался настолько сложным, что фактически привел к созданию совершенно нового текста, к тому же не как самостоятельного закона, а лишь как раздела Конституции. Впрочем, юридическая оценка трансформации Договора в раздел Конституции очень сложна и противоречива.

Пленум ЦК РКП(б) 18 декабря 1922 г., обсуждавший "Проект договора с Союзными Советскими Республиками", постановил в "строго секретном" порядке, что I съезд Советов Союза должен: "Выработать текст договора"*(83). Как уже отмечалось, реально такой текст был выработан Конференцией полномочных делегаций республик накануне съезда. Этот проект должен был быть передан на одобрение ЦИКов союзных республик в сессионном порядке. С.И. Якубовская говорит о предполагаемой ратификации Договора*(84) республиками, что, очевидно, не совсем точно. В решении съезда говорилось лишь об отзывах республик на Договор*(85).

Не очень ясно в постановлении ЦК говорится о моменте вступления в действие Договора: "Текст договора вводится в действие немедленно по одобрении его ЦИКами договаривающихся республик и утверждении следующей сессией союзного ЦИК"*(86). Все-таки, немедленно по одобрении республиками или только после утверждения ЦИКом Союза? Съезд решил вопрос более точно. Из его постановления следует, что республики только обсуждают проект и отзываются о нем, а ЦИК Союза утверждает текст Договора и "немедленно вводит его в действие". Сессию ЦИК Союза предполагалось созвать в апреле 1923 г., и, следовательно, до этого момента договор нельзя считать безоговорочно действующим, хотя он уже, как говорилось, превратился в закон и даже стал претворяться в жизнь. Например, на его основе начали создаваться высшие органы власти Союза - ЦИК, его Президиум. Правда, основная масса их будет сформирована лишь после II сессии ЦИК и уже на основе не Договора, а Конституции.

В апреле 1923 г. вместо сессии ЦИК вопрос об оформлении Союза обсуждался на ХII съезде РКП(б), преимущественно на его секции по национальному вопросу. И здесь видные деятели республиканских парторганизаций предлагали свои варианты Договора, причем речь шла даже о Конституции. В архиве сохранился, например, проект Б. Мдивани*(87).

Так или иначе, но в Договоре об образовании СССР, ставшем даже после I съезда Советов законом, отсутствовал один важный элемент законодательного акта: не было положения о введении его в действие. Не было и не появилось позже, поскольку договор был заменен в том же 1923 году Конституцией. Таким образом, если говорить о Союзном договоре как источнике Конституции, то можно полагать, что таковым он был только с позиций исторических, но не правовых, поскольку при создании Основного закона использовался лишь как материал, а не как самостоятельный документ, в той или иной мере вмонтированный в Конституцию, ведь он так и не стал самостоятельным действующим законом.

В свете всего сказанного можно говорить о том, что принятие Договора есть определенный момент истории создания Конституции, конституционного строительства. Однако, как скоро выяснилось, не все хотели отождествлять эти понятия. Проще обстояло дело с Декларацией об образовании СССР. Она впоследствии без изменений вошла в состав Конституции.

Но бесспорным юридическим источником Конституции Союза можно считать законодательство его членов до их вступления в СССР. Особое значение имеют, разумеется, законы Российской Федерации, в первую очередь конституционные. Первая Советская Конституция - Конституция РСФСР 1918 года - была образцом для всех советских республик, возникших до образования СССР. В определенной мере она стала таковой и для Конституции Союза. Прежде всего, поскольку СССР был также Советским государством, то все, что относилось к Советам в Конституции России, вполне подходило и для Союза. В том числе можно отметить закрепление классового характера государства, проводимое в системе его органов, в избирательном праве и др. Характерно, что порядок формирования Всесоюзного съезда Советов был, по существу, списан с Конституции РСФСР. Это же можно сказать о соотношении представительства рабочих и крестьян в органах власти и др.

Конституция СССР, как уже отмечалось, - специфический закон, опирающийся на законодательство его членов. Поэтому мы видим отсылки в тексте Конституции СССР к законам республик, когда речь идет о разграничении прав Федерации и ее членов. Но это разграничение предполагает как известное противопоставление, так и твердую связь целого с частями.

3. Разработка проекта Конституции

 

При создании Советского Союза возник спор, проходивший, однако, в довольно узких кругах, - узких, зато решающих, - как следует оформить образование Союза Советских Социалистических республик: договором или законом, Союзным договором или Конституцией. Проблема имела свою историю. Первоначально, до провозглашения Союза, в пору разработки его проектов, то есть до декабря 1922 года, в документах одновременно говорилось иногда о Союзном договоре, иногда о Конституции, а иногда одновременно о том и другом вместе. Очевидно, в то время авторы надлежащих документов еще не придавали этому особого значения: было бы государство, а чем оно будет оформлено - дело десятое. Сказывалось, наверно, и то обстоятельство, что среди занимавшихся этим делом почти не было юристов. Ведь даже В.И. Ленин, который по диплому являлся правоведом, сам себя таковым не признавал, называя свою профессию в разного рода анкетах как угодно, только не юриспруденцией.

Дело, кажется, поменялось в декабре 1922 г., когда кое-кто стал понимать, что за словами таится нечто большее, а именно существо проблемы: будет ли Советский Союз федерацией, конфедерацией или, наоборот, унитарным государством. Союзный договор, с точки зрения юридической, допускал любой из этих вариантов, а вот Конституция означала прочное единство складывающегося объединения, причем именно в сторону федерации.

Это понимала, по крайней мере, часть деятелей государства, трудившихся над документами. Несколько позже, через полгода, уже в ходе работы так называемой Расширенной комиссии, один из видных деятелей партии и государства - Т.В. Сапронов - говорил в том духе, что если создается единое государство, то оно должно оформляться Конституцией*(88). Его поддержал, и более определенно, председательствующий*(89).

Тут мы видим явное противоречие: вроде бы уже в декабре 1922 года речь шла о создании, несомненно, единого государства, хотя и союзного, тем не менее всякое упоминание о Конституции из документов исчезло.

Постановление Пленума ЦК РКП(б) 18 декабря 1922 г. определенно и неоднократно говорит о союзном договоре. Пленум решил, среди прочего, что Всесоюзный съезд Советов должен "...выработать текст Договора" об образовании СССР, "выработанный съездом текст Договора передается на одобрение сессий ЦИКов договаривающихся республик"*(90). "...Для руководства работой Союзного съезда и для окончательной выработки имеющего быть предложенным съезду текста Договора и Декларации" Пленум назначил специальную комиссию в составе: М.В. Фрунзе, Л.Б. Каменева, И.В. Сталина, А.И. Рожкова, Г.К. Орджоникидзе, М.И. Калинина, Т.В. Сапронова, Г.Я. Сокольникова, Г.И. Петровского. В соответствии с этим X съезд Советов РСФСР прямо постановляет "заключить договор РСФСР с социалистическими советскими республиками Украины, Закавказья и Белоруссии об образовании Союза Советских Социалистических Республик"*(91). Ни в каких документах этого съезда мы не встречаем упоминаний о Конституции Союза, ее проекте. В то же время съезд избрал делегацию РСФСР на конференцию полномочных делегаций объединяющихся республик и поручил ей совместно с другими делегациями выработать проект Декларации и Договора об образовании Союза ССР*(92).

Конференция, как уже говорилось, состоялась 29 декабря. На ней были оглашены тексты проектов Декларации об образовании Союза ССР и Договора между объединяющимися республиками, предварительно рассмотренные отдельными делегациями и затем предложенные главами делегаций на усмотрение Конференции. Конференция приняла эти документы. Ни о какой Конституции на ней речи тоже не шло. Да и неудивительно, поскольку полномочные делегации всех республик, объединяющихся в Союз, только что участвовали в работе X съезда Советов РСФСР, где вопрос об оформлении образования СССР был уже решен.

Аналогичную картину мы видим и на Первом Всесоюзном съезде Советов, который по своему составу полностью соответствовал X Всероссийскому, включая делегации других союзных республик, участвовавших и в работе Всероссийского съезда Советов.

Естественно, что решения Всесоюзного съезда в отношении образования СССР не отличались от актов Всероссийского. Следует заметить, что на обоих этих съездах, кроме большевиков, работали, хотя и в ничтожном количестве, делегаты от небольшевистских партий, в том числе и националистических (поалей-цион, грузинские федералисты). Решения съезда были вполне однозначны: он принял опять же Декларацию и Договор об образовании СССР, поручив будущему ЦИК Союза доработать их. Ни о какой Конституции на съезде, и тем более в его решениях, опять же ни звука сказано не было, а вот дальше начинаются загадки, порождающие споры о времени начала работы над проектом Конституции. Образованный съездом ЦИК Союза избрал свой Президиум 10 января 1923 г. Последний, в свою очередь, создал 6 комиссий, которым была поручена разработка положений об отдельных органах власти и управления Союза. В литературе всю совокупность этих комиссий стали со временем называть просто комиссией, а в документах уже вскоре даже конституционной комиссией. 3 месяца спустя в циркуляре, разосланном ЦИК союзных республик, Президиум ЦИК СССР даже назовет этот орган комиссией ЦИК по выработке Конституции СССР и положений о союзных наркоматах, выбранной на 1-м заседании Президиума ЦИК Союза ССР*(93), хотя съезд-то поручил ЦИК работать над Договором, а не творить Основной закон. И не случайно.

Уже в январе 1923 г. в документах начинает появляться слово "Конституция", хотя и между прочим. Так, 31 января 1923 г. состоялось заседание органа со странным названием: "Подкомиссия для выработки предварительного проекта союзного Договора "Конституции" и положения о наркоматах СССР".

Подкомиссия эта имела свою историю. Она была создана Комиссией при Президиуме ЦИК СССР 13 января 1923 г. в составе Т.В. Сапронова, Д.И. Курского, В.А. Аванесова, Д.З. Мануильского, Б. Мдивани, А.С. Енукидзе для "предварительной подготовки всех материалов и проектов положений о СНК, СТО и наркоматах..."*(94). Как видим, ни о какой Конституции здесь речи не шло. Другое дело, что, конечно, вопрос о Совнаркоме и наркоматах, несомненно, конституционный, но в то же время, разумеется, весьма частный.

В тот же день подкомиссия и занялась порученным ей делом. Она возложила на Д.И. Курского задание подготовить проект положения о СНК и СТО Союза ССР, а на наркоматы по военным и морским делам, иностранным делам, внешней торговли и др. - положения о соответствующих ведомствах*(95).

А вот 31 января впервые появляется слово "Конституция", хотя первоначально, как видим, и между делом. Но дальше как будто бы разговор становится серьезнее, хотя и снова двусмысленным.

Читаем протокол заседания: "Слушали: 1. Проект "Конституции" (подчеркнуто мною. - О.Ч.) СССР, выработанный т. Сапроновым"*(96).

В литературе обычно изображается дело так, что началось обсуждение проекта, подготовленного во Всероссийским ЦИК*(97), хотя из документов этого не видно, а Т.В. Сапронов выступал как секретарь подкомиссии, а не представитель ВЦИК.

Дальше в цитированном протоколе следует: "Постановили: Принять в основу выработанный тов. Сапроновым проект договора (подчеркнуто мною. - О.Ч.) Союза Республик".

Очевидно, отсюда и пошла легенда о начале работы над Конституцией именно в январе 1923 года. Может быть, к этому и имеются какие-то основания, однако реальных следов такой работы, похоже, никто еще не обнаружил. Вместе с тем приведенные материалы позволяют думать, что идея Конституции, как будто бы похороненная Первым Всесоюзным съездом Советов, была жива. Кажется, что отказ от нее был определенной уступкой сепаратистским элементам, не хотелось дразнить гусей, но после того, как Союз был уже провозглашен и оформлен I съездом Советов, хотя бы договором, можно было идти дальше. И те работники, которые раньше стояли на позициях более прочного государства, теперь попробовали снова пустить такую идею в ход.

В том же архивном деле и на следующем листе содержится, однако, еще один любопытный материал, к сожалению, не датированный, но по характеру как будто связанный с только что приведенным. Похоже, что в нем отражено как раз обсуждение проекта, предложенного Сапроновым, процитируем и его, поскольку здесь каждое слово имеет значение.

"Протокол N заседания подкомиссии комиссии по выработке конституции (подчеркнуто мною. - О.Ч.) Союза ССР". Далее следует перечисление членов подкомиссии в уже известном составе. А потом идет противоречивый текст: "Слушали: 1. Проект договора (подчеркнуто мною. - О.Ч.), предложенный тов. Сапроновым. а) вводная часть. Постановили: а) Вводную часть договора принять в следующем виде: "На основании договора об образовании Союза Сов. Соц. Республик и в развитие основных начал государственного устройства Союза, утвердить настоящую конституцию. 1. Признать, что вырабатываемая конституция, принятая в окончательном виде, будет предложена к принятию и представлена на утверждение в качестве договора, заключенного между всеми союзными республиками, на II-ой Съезд Советов Союза ССР"*(98).

Как видим, здесь упорно путаются понятия Союзного договора и Конституции, но никто против этого не возражает, в том числе и Б. Мдивани, как известно, настроенный сепаратистски. Характерно, что при обсуждении дальнейшего текста документа Мдивани все время вносит мелкие уточнения, направленные к расширению прав союзных республик.

Автор проекта обсуждаемого документа мыслит Конституцию шире, чем это потом получилось. Здесь не только решается вопрос о форме государственного единства, но упоминаются и другие конституционные проблемы: гарантия личности и имущества граждан, свобода печати, братского союза трудящихся, вопрос об иностранцах, о праве убежища и т.д. В тексте проекта об этом еще не говорится, но их разработка поручена члену подкомиссии В.А. Аванесову.

Из приведенных документов видно, что работа, которую можно назвать конституционной, действительно началась. Об этом упоминает и М.В. Фрунзе на Февральском Пленуме ЦК РКП(б). В его заявлении, посвященном более широкому кругу вопросов, в частности, говорится и о разработке "Конституции Союза, осуществляемой Президиумом ЦИК Союза"*(99).

Весь этот материал позволяет сделать несколько выводов, хотя он содержит и некоторые явные загадки. Прежде всего, непонятно почему подкомиссия, которой поручено было решение узких вопросов государственного строительства, вдруг занялась проблемами более широкого, можно сказать, глобального характера, ведь даже обсуждение Союзного договора в целом никак не входило, не могло входить, в компетенцию не только подкомиссии, но даже и самой комиссии, в которой она состояла.

Далее, если все-таки признать, что подкомиссия Сапронова от кого-то получила хотя бы устное благословение на такую работу, то видно, как она колебалась между Союзным договором и Конституцией, правда, как будто бы больше склонясь к Основному закону.

И еще мы видим, что обсуждается проект члена подкомиссии Сапронова, но не документ, подготовленный Всероссийским ЦИК или еще каким-то органом. Вспомним, что ведь съезд Советов решил послать Договор и Декларацию об образовании СССР на дополнительное обсуждение именно ЦИК республик, но мы не видим пока что никаких предложений документов, поступивших от республик.

Таким образом, вообще говоря, работу подкомиссии Сапронова нельзя назвать вполне правомерной, однако нельзя не признать все же полезной. Но вот в феврале того же года появляется санкция на такую работу, исходящая, правда, не от государственных, а от партийного органа. 24-го числа Пленум ЦК РКП(б) по инициативе М.В. Фрунзе принял решение о создании комиссии ЦК для руководства разработкой проектов Конституции*(100). Следует отметить, что в роскошном издании "Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК" отсутствуют материалы важнейших для рассматриваемой проблемы Декабрьского (1922) и упомянутого Февральского пленумов Центрального Комитета, что затрудняет, конечно, работу исследователя.

Таким образом, в дело создания Конституции Союза включилась Коммунистическая партия. Для этого не требовалось никаких разрешений со стороны государства, поскольку речь шла только о проектах. Вместе с тем решения Пленума означали поддержку конституционного оформления образования СССР.

В литературе обычно говорится о громадном значении ХII съезда Коммунистической партии для создания Конституции. Действительно, как уже отмечалось, на съезде обсуждались и в какой-то мере решались важнейшие конституционные вопросы, преимущественно связанные с проблемой соотношения прав Союза и союзных республик. Однако прямо проблема разработки Основного закона на пленарных заседаниях даже не ставилась. Зато в секции по национальному вопросу этому было уделено значительно больше внимания.

24 апреля 1923 г. открылось ее первое заседание, посвященное "общим прениям по вопросу о национальных моментах в советском строительстве"*(101). Прения вращались вокруг тезисов Сталина ЦК по национальному вопросу. По каждому из тезисов принималось решение.

В выступлениях и письменных материалах секции постоянно подменяется Союзный договор Конституцией и притом с фактическими ошибками (умышленными или не умышленными?). Так Х. Раковский говорит о будущей Конституции, а Б. Мдивани, вопреки фактам, утверждает, что на I съезде Советов Союза якобы "вопрос был решен таким образом, что окончательное принятие конституции союза предоставляется следующему съезду, II съезду всех советов, всей советской земли"*(102). При этом оратор уже набрасывает план организации Союза, основные моменты отграничения его прав от прав республик, а также принцип членства: между "независимыми" и автономными республиками не проводится разницы*(103).

Имеются предложения о порядке формирования ЦИК Союза, клонящиеся с децентрализации, отрицается необходимость второй палаты, придуманной Сталиным*(104).

Интересно, что даже такой националист, как Б. Мдивани, не выступает против численного превосходства русских в ЦИК, считает это естественным и полезным.

Линия же на отрицание Закавказской Федерации, проводимая им, встречает сопротивление делегатов секции (например, Бабинского*(105)) и не принимается.

М.В. Фрунзе критикует тезисы Сталина за "неопределенность общей постановки вопроса" за подмену государственных образований национальностями. В то же время Фрунзе возражает против смешения независимых республик с автономными областями, предлагаемого Мдивани. Возражает он даже против представительства во второй палате ЦИК от кого-либо, кроме независимых республик, в то же время Фрунзе стоит за расширение прав союзных республик, особенно в хозяйственных вопросах. Выступает он и за полное равноправие союзных республик, против особого положения органов России в Союзе, а также за равноправие палат в Центральном Исполнительном Комитете Союза*(106).

Как видим, в секции по национальному вопросу уделялось больше внимания конституционным проблемам, вплоть до попыток предложить свои проекты, однако в целом вопрос о Конституции не решался. Характерно вместе с тем, что о Союзном договоре уже не говорилось.

После съезда дело пошло к своему завершению. 27 апреля 1923 г. президиум ЦИК Союза решил создать Расширенную комиссию в составе 25 человек из представителей ЦИК союзных республик и разослал письмо этим ЦИКам с предложением выделить представителей в нее*(107). Ее председателем был избран М.И. Калинин, вошли сюда и товарищи, участвовавшие ранее в Комиссии ЦИК Союза. Новому органу было решено передать "все материалы прежних комиссий по выработке Конституции СССР и положений о союзных Наркоматах".

Работе Расширенной комиссии предшествовало обсуждение проекта Конституции в комиссии ЦК РКП(б), решения которой имели принципиальное значение и определили во многом ход работы Расширенной комиссии ЦИК СССР, первое заседание которой открылось 8 июня 1923 г.

Трудно сказать, мыслилась ли эта Комиссия уже прямо как конституционная, но протокол ее заседания, датированный 8 июня, озаглавлен: "Протокол N 1 расширенной Комиссии по выработке Конституции Союза Сов. Соц. Республик", хотя вопрос о том, чем будет заниматься Комиссия - Конституцией или Союзным договором, решался позднее. Здесь же перечисляется ее состав с четким разграничением по республикам, члены комиссии мыслятся как представители республик: от РСФСР - Сапронов, Рудзутак, Енукидзе, Курский, Мухтаров, Халиков, Саид-Галиев; от УССР - Раковский, Мануильский, Фрунзе, Скрыпник, Затонский; от ЗСФСР - Нариманов, Мдивани, Тер-Габриэлян; от БССР - Червяков, Гетнер, Нодель. В протоколе указываются не все члены комиссии, а лишь участвовавшие в данном заседании*(108), то есть остальные, преимущественно представители России, отсутствовали, кроме того, в работе участвовали два нечлена комиссии*(109). На этом листе дан полный список членов Комиссии.

Но при обсуждении порядка работы Расширенной комиссии сразу возник спор о том, что должно быть предметом рассмотрения и что взять за основу. Было представлено два проекта: разработанный комиссией ЦИК Союза, существовавшей до создания Расширенной комиссии, и проект Конституционной комиссии УССР, заметно отличавшийся от первого. Так как большинство пунктов первого проекта было только что обсуждено комиссией ЦК, то на заседании комиссии ЦИК никто, в том числе и представители УССР, не настаивали на рассмотрении украинского варианта. За основу был принят проект ЦИК, хотя при его обсуждении вносились и некоторые формулировки из украинского. В ходе дискуссии по этому организационному вопросу всплыл и еще один аспект проблемы: что все-таки нужно создавать - Конституцию или усовершенствованный Союзный договор? Следует отметить, что украинский-то вариант предполагал именно Договор, а не Конституцию.

Как уже отмечалось, это был не праздный вопрос, не простая юридическая тонкость. Конечно, союзное государство может быть оформлено и конституцией, и договором. Но если конституция - документ, безусловно, единого, хотя и федеративного государства, то союзный договор может существовать и в конфедерации. Во всяком случае, договор всегда при желании можно истолковать в конфедеративном смысле. А именно этого хотели Раковский и его единомышленники на Украине и в Грузии.

Надо сказать, что члены Комиссии по-разному понимали значение Конституции Союза, ее соотношение с Союзным договором и с конституциями союзных республик.

Председатель комиссии считал, что нужно обсуждать проект Конституции и только его. Следовательно, для М.И. Калинина Договор уже не имел значения*(110).

Против этого сразу возразил представитель Украины Скрыпник, резонно напомнивший, что съезд Советов поручил ЦИК совершенствовать Договор, а не заниматься Конституцией. Правда, он спросил, имеется ли партийная санкция на такую подмену, очевидно, допуская, что в таком случае можно говорить и о Конституции.

А далее Скрыпник поднял любопытный вопрос: распространяется ли Конституция на все союзные республики. Вопрос первоначально кажется странным: поскольку территория Союза и всей совокупности республик одна и та же, то о чем может идти разговор? Но Скрыпника занимала другая идея: заменит ли Конституция Союза основные законы республик или между ними сложится какая-то особая правовая связь?

По проблеме соотношения Договора и Конституции выступил Сапронов, который успокоил Скрыпника, заявив, что последняя полностью включает в себя Союзный договор. В то же время он подчеркнул, что проект Конституции решает вопрос о форме государственного единства Союза ССР в пользу единого государства, что это будет не союз государств (заметим, что наименование нового государства "Союзом ССР" очень мешало), а единое союзное государство, то есть, попросту говоря, что СССР мыслится не как конфедерация, а как федерация.

А дальше расставил точки над "i" председательствующий. Он своеобразно истолковал решения Всесоюзного съезда Советов: "Коль скоро объединяются отдельные советские государства в единое союзное государство, то, разумеется, и должна быть конституция советского государства..."*(111) И тут же он решает проблему соотношения Конституции и Договора, отмечая, что Конституция должна не заменить Договор, а существовать "помимо договора". Он еще раз подчеркнул, что, с его точки зрения: "Договор бывает тогда, когда объединяется не единое государство, а когда совершенно самостоятельные государства объединяются для конкретных целей".

Своеобразное предложение внес X. Раковский. По его мнению, сначала нужно разработать проект усовершенствованного Договора, а затем в качестве самостоятельного документа - Конституцию. К нему вскоре присоединился Б. Мдивани*(112). Само по себе такое предложение было мыслимо, например, при условии, если в Договоре лишь намечаются общие черты объединения, а детали организации государственного единства и иные вопросы закрепляются в специальном законе. Однако очевидно, что такая конструкция лишь осложняла бы правовую сторону дела. Названные Раковским документы поневоле дублировали бы друг друга, в чем большого смысла, конечно, не было. Другое дело, что под этим предложением, несомненно, скрывалась маленькая (или большая?) хитрость. Если первым, а значит решающим, документом пойдет Договор, то Конституция уже не будет иметь значения, а, следовательно, любимая Раковским идея конфедерации будет протащена в жизнь.

Не очень ясна позиция Скрыпника: с одной стороны, его как будто беспокоит, что Конституция Союза отменит Основные законы республик, а с другой стороны, все та же проблема - Конституция или Договор?

Найти компромисс попытался Я. Рудзутак. Он предложил временно уйти от решения проблемы "Договор или Конституция", а заняться разработкой документа с тем, чтобы потом снова вернуться к его названию. Такое предложение было не случайно. При попытке решить проблему простым голосованием за Договор высказалось хотя и не большинство, но половина присутствовавших членов комиссии - 9 человек. Поэтому председательствующий даже не стал продолжать голосование, а заявил, что не видит разницы между тем и другим и что следует заниматься разработкой документа, который он-то мыслит себе как Конституцию. Ему возразил Раковский, отметивший, что даже по объему Договор и проект Конституции резко отличаются - в одном 32, а в другом 85 статей*(113).

Спор продолжался долго и ожесточенно, несколько раз пытались голосовать, но, в конце концов, согласились с предложением Рудзутака, далеко не единогласно (за - 12, против - 6)*(114).

В решении было записано: "Принять за основу текст, предложенный Комиссией ЦИК СССР, не предрешая вопроса о наименовании его договором или Конституцией"*(115).

В тот же день (т.е. 8 июня 1923 г.) приступили к этой работе, отклонив предложение Мдивани отложить обсуждение проекта до следующего заседания. Было решено приступить сразу к тексту Конституции. Обсуждение было уже конкретным, постатейным, с голосованием всех поправок. Кассационной инстанцией, очевидно, мыслилась Комиссия ЦК. Во всяком случае, Раковский, предложение которого по одному из вопросов было отклонено, пообещал обжаловать решение именно туда, то же сделал Енукидзе, а потом и целая группа членов Комиссии. А Рудзутак в специальном письменном заявлении счел необходимым подчеркнуть, что воля Комиссии ЦК является директивой для Комиссии ЦИК, в силу чего открывать дебаты по вопросу, решенному в партийном порядке, неправомерно*(116).

Характерно, что члены Комиссии не связывали себя принадлежностью к той или иной фракции, голосовали каждый за себя, а не от имени своей республики. Бывало поэтому, что представители разных республик по спорным вопросам голосовали вместе, и наоборот - делегация республики раскалывалась.

Следующее заседание комиссии состоялось на другой день*(117) - 9 июня - но было, очевидно, прервано.

С 9 по 12 июня в Москве проходило известное IV совещание ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей, в котором, разумеется, участвовали и члены Комиссии, хотя и не все (на совещании отсутствовали даже такие деятели, как Сапронов, Енукидзе, Курский и некоторые другие).

Этому совещанию в литературе уделяется обычно большое внимание в плане работы над проектом Конституции. Так, С.И. Якубовская утверждает, что оно "сыграло большую роль в определении характера Конституции СССР"*(118). Это, конечно, верно, но лишь отчасти. Совещание вообще было созвано, очевидно, в плане решений XII съезда партии по национальному вопросу, для их реализации. Специально Конституции на нем внимания не уделялось. Мы встретим лишь отдельные упоминания о ней на нескольких страницах отчета. Они касаются обычно частных вопросов. Первым упомянул о проекте Конституции Зиновьев, однако весьма невнятно и скорее просто информативно, сообщив совещанию о комиссии ЦК. Даже Сталин сказал очень немного, преимущественно о создании второй палаты ЦИК, о закреплении ее в проекте Конституции. Покритиковал он и пресловутый проект Украинского ЦИК за попытки расширения прав союзных республик, которые охарактеризовал как стремление перейти к конфедерации*(119). По этому же поводу выступил и Фрунзе, теперь также негативно отнесшийся к этой идее украинского руководства и сообщивший о том, что данная ошибка исправляется партийными органами Украины. Выступил и Раковский, старавшийся отмежеваться от обвинения в конфедерализме*(120). В целом же Конституция СССР, ее проект, работа над ним не были предметом обсуждения совещания, оно занималось общими проблемами национальной жизни в стране, национальными отношениями. Правда, в резолюции совещания содержались важные моменты, которые носили конституционный характер, - о палатах Центрального исполнительного комитета Союза, о его Президиуме, о наркоматах. При этом данные проблемы разбирались даже подробней, чем это потом будет сделано в Конституции. Однако общих вопросов Конституции резолюция не касалась. Ее предметом были более широкие проблемы, относящиеся к национальной жизни страны, то есть, по существу, все то, что было уже решено XII съездом партии. В "проекте платформы по национальному вопросу к IV совещанию, одобренному Политбюро ЦК", а написанному И.В. Сталиным, конечно, затрагиваются конституционные вопросы, им даже посвящен специальный, хотя и второй, раздел документа, но само слово "Конституция" употребляется всего один раз, и то мельком. Следующие же разделы говорят о вовлечении трудящихся национальных районов в партийное и советское строительство, о мероприятиях по поднятию их культурного уровня, о хозяйственном строительстве в национальных районах и т.п.*(121) Тем не менее совещание, конечно, сыграло значительную роль в деле создания проекта Конституции. Поэтому-то сразу по его окончании, на следующий день, 13 июня Расширенная комиссия продолжила работу, обсудив, прежде всего, порядок дальнейшей деятельности. По предложению М.В. Фрунзе было решено: "До сессии ЦИКа СССР в комиссии обсудить только проект Конституции (Договора), приступив в первую очередь к обсуждению вопроса об общесоюзном бюджете, о Верховном Суде, о союзном гербе и флаге. Затем приступить к рассмотрению Общего Положения о Наркоматах, внеся все эти вопросы на ближайшую сессию ЦИКа СССР. Положения об отдельных Наркоматах отложить до следующей Сессии ЦИКа СССР. В промежуток между сессиями ЦИКа СССР Наркоматы должны действовать на основе Общего Положения о Наркоматах постольку, поскольку они не охвачены новым общим положением о Наркоматах"*(122).

Вслед за этим приступили к обсуждению конкретных глав и статей проекта, начав, как и решили, с вопроса о бюджете.

Любопытно, что при этом неоднократно ссылались на отвергнутый ранее украинский проект Договора*(123), брали из него определенные подходящие формулировки. Обсуждение проходило, по-прежнему, в спорах. Как это было и на первом заседании, в оппозиции оказывались обычно Мдивани, Раковский, а также Скрыпник. По вопросу о бюджете они воздержались. На последнем заседании 16 июня всей троицы не было. Наверное, поэтому споров по проекту почти не возникало. Правда, все-таки единственный представитель Украины - Полоз - проявил себя в духе своих земляков, притом в самый решительный момент, когда определялась судьба наименования документа, над которым работала Комиссия.

Надо сказать, что в протоколах заседаний Комиссии за все дни мы замечаем уже постоянно в заголовках ее наименование как Конституционной. На последнем заседании появляется любопытная формулировка. Всякий раз, когда в тексте говорится о Конституции, в скобках ставится Договор, то есть подчеркивается определенная альтернативность, нерешенность вопроса. Но в конце заседания проблема была решена. В литературе обычно говорится, что формулировку предложил Д.И. Курский, в протоколе упоминание об этом отсутствует*(124). А текст решения выглядит следующим образом: "Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик и Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик составляют основной закон (Конституцию) Союза Советских Социалистических Республик".

И вот тут снова выявилась украинская позиция. Тот самый единственный представитель УССР, Полоз, заявил, что он отказывается участвовать "в обсуждении данного вопроса", правда, под благовидным предлогом, якобы потому, что он, будучи в одиночестве, при отсутствии других членов украинской делегации не может решать этого вопроса. Думается, что одиночество украинского представителя было не случайным. Строго говоря, заключительное заседание Комиссии было неправомочным: в нем участвовало 12 членов Комиссии, т.е. чуть меньше половины*(125).

Так или иначе, но судьба документа была решена, он теперь уже мог безоговорочно именоваться проектом Конституции, а не Союзного договора. Следовательно, задача Договора этим исчерпывалась, хотя, конечно, он еще в определенных пределах действовал, перестав к тому же быть договором.

16 июня работа Комиссии была закончена принятием документа в целом. Подводя итог, можно отметить, что работа Комиссии проходила в творческом споре централистов с децентралистами. Победили первые, и на пользу делу.

Собравшись после совещания, Комиссия ЦИК завершила свою работу. 16 июня, после принятия проекта в целом, она вернулась к его названию. В результате дискуссии была принята уже упоминавшаяся гибкая формулировка, объединяющая Декларацию и Договор, закрепленная потом и в окончательном тексте Основного закона.

В конце июня проект Конституции был рассмотрен Конституционной комиссией ЦК РКП(б), внесшей в него значительные изменения, преимущественно направленные на усиление единства союзного государства. Комиссия отвергла очередные попытки X. Раковского принизить значение Основного закона. Уже не решаясь отрицать идею Конституции в принципе, Раковский предложил прежний свой вариант: принять два документа одновременно - Конституцию, в основе которой лежала бы Декларация, и Договор об образовании СССР.

Пленум ЦК РКП(б) 26-27 июня 1923 г. заслушал доклад Конституционной комиссии и принял по нему развернутое решение. Поддержав общую идею проекта, Пленум в то же время внес изменения в него, направленные на усиление гарантий суверенитета союзных республик.

В конце июня - начале июля 1923 г. проект Конституции СССР был обсужден на специальных сессиях ЦИК союзных республик.

4. Принятие Основного закона Союза и новых конституций республик

 

6 июля 1923 г. ЦИК Союза единогласно утвердил проект Конституции и немедленно ввел ее в действие. Тем самым спор о документе, закрепляющем образование СССР, был завершен. Целесообразность такого решения не вызывает сомнений. Но встает вопрос о правомерности его. Во-первых, съезд Советов СССР поручил ЦИКу, как уже говорилось, утвердить окончательный текст Декларации и Союзного договора, немедленно ввести его в действие и представить на окончательное утверждение II съезда. Как видим, ЦИК вышел за пределы поручения, поддержал инициативу членов различных государственных и партийных комиссий, которые тоже не были управомочены на создание Конституции.

Во-вторых, если рассматривать даже принятие Конституции лишь как изменение Союзного договора, то и в этом случае мы видим прямое нарушение ст. 25 Договора об образовании СССР, говорящей: "Утверждение, изменение и дополнение Союзного договора подлежат исключительному ведению съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик"*(126). Следовательно, ЦИК превысил свою компетенцию, даже если считать, что Союзный договор, как часть Конституции, является лишь развитием того документа, который был принят I Всесоюзным съездом Советов. Кроме того, ст. 2 принятой ЦИКом Конституции сама же относила "утверждение и изменение основных начал настоящей Конституции" к исключительной компетенции Съезда Советов Союза. То есть, принимая и вводя в действие Конституцию, ЦИК еще раз подчеркивал неправомерность этого акта. Правда, можно сказать, что ЦИК лишь выполнял директиву I съезда Советов, который как бы делегировал ему свое право изменять условия договора.

Возникает вопрос, зачем понадобилась такая срочность, неужели нельзя было потерпеть еще полгода до II съезда Советов. До сих пор никто не ставил такого вопроса, и ответ на него может быть, кажется, только предположительным, поскольку никаких прямых материалов для его решения как будто не видно. Что же можно предположить?

Думается, что поспешность была вызвана внутренней и внешней обстановкой, а также некоторыми субъективными факторами.

Гражданская война и интервенция в принципе прекратились, но сказать, что Советское государство могло жить спокойно, все-таки нельзя. В этих условиях конституционное закрепление связей с заграницей, ставшее, кстати, очень спорным при разработке проекта Основного закона, представлялось весьма актуальным.

Не менее сложно было и внутреннее положение: переход к нэпу требовал правового решения экономических вопросов на конституционном уровне, откладывать их не следовало. Опасны были также и политические коллизии, особенно националистические и шовинистические тенденции в госаппарате, столь ярко отразившиеся в ходе разработки Конституции.

Наконец, тяжелая болезнь Ленина и очевидная возможность летального исхода обострили противоречия в руководящей верхушке партии и государства, озабоченной дальнейшими судьбами страны, спаянной волей вождя и оказавшейся теперь на определенном перепутье. Нужно было закрепить завоеванное в государственном строительстве, не дожидаясь осложнений.

Так или иначе, но Конституция начала действовать, хотя кое-кому хотелось подправлять ее дальше. Закрепление единства Советского государства не на Договорном, а на законодательном основании было, конечно, более прочной гарантией крепости Советского государства.

Надо сказать, что правомерность принятия и введения в действие Конституции Союза не вызвала в то время ни у кого никаких сомнений. Больше того, законность Основного закона СССР была подтверждена верховными органами союзных республик. 29 января 1924 г. XI Всероссийский съезд Советов принял специальное постановление "О принятии Основного закона (Конституции) Союза Советских Социалистических Республик", в котором записал: "Утвержденный 6 июля 1923 г. 2-й сессией Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик 1-го созыва Основной закон (Конституцию) Союза Советских Социалистических Республик одобрить, о чем довести до сведения II съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик"*(127). Несмотря на несовершенство формулировок и некоторую противоречивость, общий смысл его вполне понятен: съезд вполне согласился с решением ЦИК Союза.

Еще раньше, до открытия II съезда Советов Союза, сходное решение приняла Украина, хотя формулировки здесь несколько иные, с украинской спецификой: "О ратификации Конституции СССР и о союзном строительстве". По тексту постановления видно, что украинские деятели до сих пор не могли расстаться с идеей договорного оформления Союза: "Заслушав и обсудив доклад относительно договора об основании Союза Советских Социалистических Республик и на основании постановления VII Всеукраинского съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, VIII Всеукраинский съезд Советов постановил:

I. Одобренный Первым съездом Советов Союза ССР договор об основании Союза Советских Социалистических Республик и утвержденную Второй сессией Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР Конституцию Союза Советских Социалистических Республик ратифицировать, поручив подписать эту ратификацию Президиуму Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета"*(128). Заметим, что и термин, применяемый украинскими деятелями, скорее международно-правовой, чем государственно-правовой, - ратификация.

В середине января 1924 г. и Белоруссия прореагировала на Конституцию Союза. V Всебелорусский съезд Советов выразил свою волю в таких словах: "V Всебелорусский съезд Советов утверждает работу Правительства Белоруссии в области выработки Союзной Конституции, а также и самую Союзную Конституцию"*(129).

Раньше всех принял соответствующую резолюцию II съезд Советов ЗСФСР. Подобно Украине, но с несомненным приоритетом, закавказские деятели также "ратифицировали" Конституцию Союза. Любопытна здешняя формулировка: "Заслушав доклад о Конституции (Основном законе) Союза Социалистических Советских Республик, II Закавказский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и матросских депутатов утверждает (ратифицирует) ее"*(130).

Таким образом, все члены Советского Союза признали его Конституцию, хотя и принятую с известными нарушениями процедуры. Дело оставалось за последним решающим шагом - торжественным оформлением исторического события II Всесоюзным съездом Советов. И оно последовало: 31 января 1924 г. с небольшими дополнениями Конституция была утверждена. При этом законодатели решили покрыть грех ее составителей, по-своему интерпретировав решение I съезда Советов: "Основной Закон (Конституцию) Союза Советских Социалистических Республик, представленный во исполнение резолюции I Съезда (подчеркнуто мною. - О.Ч.) Советов Союза Советских Социалистических Республик на окончательное утверждение II Съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик, - утвердить..."*(131).

Конституция СССР 1924 г. завершила оформление принципиально нового государства - Союза Советских Социалистических Республик. Она, по существу, заменила собой Союзный договор, принятый I Всесоюзным съездом Советов. В дальнейшем государственном обороте ссылки на Союзный договор стали редки, хотя и не исчезли совсем. Так, мы встречаем упоминания о Союзном договоре в Конституции Украины 1929 года. И это, очевидно, не случайно: украинские деятели все еще не могли расстаться с идеей договорности. Ссылки на Союзный договор встречаются и в документах среднеазиатских республик, но там речь идет уже не о самом Договоре, а об одноименном разделе Конституции Союза.

Основной закон СССР стал новым этапом в истории советского конституционного строительства, отражающим в то же время определенную преемственность принципов и идей, связывающую его с конституциями республик, в первую очередь - с Российской, а также с Закавказской.

В свою очередь, он вызвал дальнейшее развитие конституционного строительства - изменение Основных законов союзных республик.

Конституция СССР признала за союзными республиками право иметь свои Основные законы (ст. 5), ибо Конституция - необходимый атрибут современного государства, тем более - суверенного. Вместе с тем Основные законы, уже имевшиеся в объединившихся республиках, теперь должны были быть изменены исходя из факта образования СССР, приведены в соответствие с Конституцией Союза. Эта работа и была проведена в ближайшие после образования СССР годы.

Совершенствование Основных законов союзных республик на практике вылилось в создание новых Основных законов, поскольку жизнь ушла вперед и следовало разрабатывать законодательство не только в связи с образованием СССР, но и в целях развития базиса, общественного строя, на основе накопления опыта государственного строительства, изменений в организации государственного единства республик и др. Порой изменения такого рода были по объему даже более заметны, чем связанные непосредственно с образованием СССР.

Первой приняла свою новую Конституцию Закавказская Федерация. В апреле 1925 г. III Закавказский съезд Советов утвердил проект Основного закона ЗСФСР. В том же году издала новую Конституцию Российская Федерация. В 1927 г. была принята новая Конституция Белоруссии.

Несколько по-иному, как бы в два этапа, изменила свою Конституцию Украинская ССР. Сначала создали измененную редакцию старого Основного закона, а потом уже новый текст. VIII Всеукраинский съезд Советов в январе 1924 г. поручил ВУЦИК в соответствии с Договором об образовании СССР и Конституцией СССР пересмотреть Конституцию УССР и представить ее на утверждение очередного съезда Советов Украины. IX съезд Советов специальным постановлением утвердил важнейшие изменения Основного закона республики.

Внеся изменения в Конституцию, IX съезд Советов вместе с тем поручил ВУЦИК подготовить переработанный, новый текст Основного закона республики. Народный комиссариат юстиции УССР составил такой проект, Комиссия законодательных проектов внесла в него некоторые исправления. Окончательный текст новой Конституции 15 мая 1929 г. был единогласно утвержден XI Всеукраинским съездом Советов.

Конституции союзных республик полностью соответствовали Основному закону Союза ССР. Но они не дублировали общесоюзную Конституцию, не повторяли ее. Между Основным законом Союза и Конституциями республик существовало своеобразное "разделение труда": первый был посвящен в основном проблеме организации союзного государства и его соотношению с членами Союза, вторые касались всех остальных конституционных вопросов - общественного строя, формы государственного единства, государственного механизма каждой республики, избирательного права, правового статуса граждан.

Конституции республик, основанные на общих принципах, отличались, тем не менее, друг от друга как по форме, так и по конкретному содержанию. Например, Конституция Украины 1929 г. содержала 82 статьи, а Основной закон Белорусской ССР - только 76. Первая делилась на крупные разделы ("Общие положения", "Об устройстве Советской власти", "Об избирательных правах" и пр.), второй - на мелкие главы ("О предметах ведения Всебелорусского съезда Советов и Центрального Исполнительного Комитета Белорусской Социалистической Советской Республики", "О Всебелорусском съезде Советов", "О Центральном Исполнительном Комитете Белорусской Социалистической Советской Республики" и др.). Украинская Конституция содержала специальный большой раздел о бюджете республики, в Белорусской такого не было.

Особенности республиканских конституций вытекали в первую очередь из специфики самих республик. Наиболее заметными здесь были различия в форме государственного единства. Конституция ЗСФСР, бывшей в отличие от других советских республик союзным государством, восприняла структуру Основного закона Союза ССР. Она также подразделялась на два главных раздела - Декларацию об образовании Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики и Договор об ее образовании, содержала специальную главу о суверенных правах республик, входивших в состав ЗСФСР, причем статьи этой главы были сходны со статьями главы второй Конституции Союза ССР. Российская Республика - государство другой формы, государство с автономными образованиями - включила в свою Конституцию специальную главу о таких республиках и автономных областях. Унитарная Белорусская Республика не выделила в своем Основном законе никаких разделов и глав, касающихся формы государственного единства. В нем нет и специальных статей об административно-территориальном устройстве.

Отличия в республиканских конституциях несли на себе печать и субъективных факторов. Каждая республика старалась выразить даже общие принципы и общие идеи по-своему, оригинально, искала лучшую, отличную от общей, форму выражения. При этом многие статьи разных конституций, безусловно, совпадали, но у них были и заметные отличия.

Неодинаково решался в конституциях союзных республик вопрос о государственном языке. Конституция Украины признавала языки всех народов, населяющих республику, равноправными (ст. 20) и не закрепляла какой-либо язык в качестве государственного. По-другому решила этот вопрос Конституция Белоруссии: "...Белорусский язык избирается как язык, преимущественный для сношения между государственными, профессиональными и общественными учреждениями и организациями". Имелись и другие отличия между конституциями республик.

Проводилась также работа по созданию конституций автономных республик. Некоторые из них были даже приняты органами АССР. Однако только одна такая конституция - Основной закон Молдавской АССР - была утверждена высшим органом союзной (Украинской) республики и поэтому вступила в силу.

Конституционное строительство в Союзе пошло и по другой линии. Оно было связано с возникновением новых союзных республик, образованных в связи с национально-государственным размежеванием Средней Азии, вопрос о котором ставился уже в 1918 г. Комиссия ВЦИК, обсуждая проблему границ только что возникшей тогда Туркестанской АССР, отметила их неудовлетворительность, но решила сохранить статус-кво до национального размежевания, которому пока что мешали весьма существенные обстоятельства: гражданская война, а также политическая отсталость Средней Азии, в особенности Хорезма и Бухары.

В советской литературе среди факторов, обусловивших национально-государственное размежевание, обычно называется бурный подъем хозяйства и культуры среднеазиатских республик. Конечно, благодаря помощи России, а потом и СССР этот район сделал большой шаг вперед, однако полагать, что за 4 года здесь произошли какие-то заметные качественные изменения, вряд ли верно. Во всяком случае, серьезных исследований, подтверждающих это, нет.

Думается, что важным фактором, обусловившим размежевание, явилось стремление как руководящих кругов Средней Азии, так и населения к созданию своей национальной государственности.

В 1923-1924 гг. высшие органы власти БНСР и ХНСР провозгласили свои республики социалистическими, а в середине 1924 г. партийные органы Средней Азии признали национально-государственное размежевание необходимым и своевременным. ЦК РКП(б) одобрил решения среднеазиатских органов. Практическая работа по размежеванию началась снизу, в самих республиках Средней Азии. В сентябре 1924 г. ЦИК Туркестанской АССР, V Всебухарский и V Всехорезмский курултаи Советов каждый в отдельности вынесли постановления о ликвидации старых государств и создании новых, соответствующих национальному составу края. В октябре 1924 г. ЦИК Союза ССР, обсудив эти постановления, поручил своему Президиуму оформить образование новых республик в соответствии с волеизъявлением народов Средней Азии.

В результате национально-государственного размежевания в Средней Азии были созданы Узбекская Советская Социалистическая Республика, которая объединила районы Туркестана, Бухары и Хорезма, населенные узбеками, Туркменская Советская Социалистическая Республика, объединившая туркменские районы этих же республик, и Таджикская АССР, вошедшая в состав Узбекистана.

Национально-государственное размежевание Средней Азии означало воссоединение ранее разделенных народов, которые впервые в истории получили возможность создать свои национальные государства. Окончательное правовое оформление Узбекская и Туркменская ССР получили на своих съездах Советов, состоявшихся в феврале 1925 г.

Образование новых независимых советских республик не привело к отрыву Средней Азии от Союза ССР. Связь среднеазиатских народов со всеми народами Советской страны еще больше окрепла, поднявшись на новую ступень, приняв новую правовую форму. Съезды Советов Узбекистана и Туркмении, провозгласившие образование этих республик, одновременно вынесли решения о вхождении их в состав Советского Союза. В мае 1925 г. III Всероссийский съезд Советов принял новые республики в состав СССР в качестве равноправных членов. Союз ССР стал объединять шесть союзных республик: Российскую, Украинскую, Белорусскую, Закавказскую, Туркменскую и Узбекскую. В этот же период возникла и еще одна союзная республика - Таджикистан.

В связи с национально-государственным размежеванием Средней Азии высшие органы Туркестанской АССР и Бухарской Республики поставили вопрос о судьбе таджикского народа. Ему было предоставлено право выйти из состава названных республик и образовать свою автономную область. ЦК РКП(б) и Правительство СССР, одобрив в принципе идею автономии таджиков, предложили им более высокую форму - автономную республику. Эту республику предполагалось включить в состав создаваемой Узбекской ССР. В ноябре 1924 г. только что созданный ревком Узбекистана образовал, в свою очередь, ревком Таджикской АССР, задачей которого была подготовка созыва съезда Советов Таджикистана и управление республикой до создания конституционных органов.

15 марта 1925 г. было объявлено официальным днем образования Таджикской АССР. Ревком занялся созданием аппарата управления республики. Были образованы наркоматы и другие ведомства. Созданы суды и прокуратура, местные органы власти и управления. Поскольку в Средней Азии еще шла борьба с басмачами, в Таджикистане не сразу удалось создать местные Советы. Первоначально власть на местах была предоставлена революционным комитетам. По мере ликвидации басмачества ревкомы заменялись Советами и их исполнительными органами.

I съезд Советов Таджикской АССР открылся в декабре 1926 г. Он принял Декларацию об образовании республики и вхождении ее в Узбекскую ССР и через нее - в Союз Советских Социалистических Республик. Были сформированы ЦИК и СНК республики. II Всетаджикский съезд Советов в 1929 г. утвердил Конституцию автономной республики. Но в том же году партийные и советские органы Таджикистана поставили вопрос о преобразовании своей АССР в союзную республику. В 1929 г. решение об этом было принято III Чрезвычайным съездом Советов Таджикистана, а в 1931 г. VI съезд Советов Союза ССР подтвердил вхождение Таджикской ССР в состав Союза.

Все вновь созданные союзные республики приняли свои Конституции - Узбекская и Туркменская в 1927 году, Таджикская - в 1931 году.